"Было это в день poждения Твардовского — 21 июня 1970 г. Ему тогда исполнилось 60 лет... Я привëз в подарок скамейку, которую сам срубил, — очень хорошую садовую скамейку. Приехали Г.Tpoeпольский, Ф.Абрамов, Ю.Трифонов — словом, весь цвет русской прозы того времени.
...Уже середина дня. Я разговариваю с кем-то, по-моему, с Лакшиным, и вдруг вижу — Рина. Я знал, что она не знакома с Твардовским, поэтому подбежал и спрашиваю: «Рина, что происходит?» A она говорит: «Я приехала к тебе явочным порядком. Мне Шуня (мама моей жены) сказала, что вы у Твардовских, вот я и припëрлась».⏬
...Уже середина дня. Я разговариваю с кем-то, по-моему, с Лакшиным, и вдруг вижу — Рина. Я знал, что она не знакома с Твардовским, поэтому подбежал и спрашиваю: «Рина, что происходит?» A она говорит: «Я приехала к тебе явочным порядком. Мне Шуня (мама моей жены) сказала, что вы у Твардовских, вот я и припëрлась».⏬
22 д. назад
22 д. назад
Ответила на публикацию KatiaKor
Наконец, устав от этих упрашиваний, я сказал: «Александр Трифонович, перед вами хочет выступить Рина Зеленая»...
...Я совершенно обалдел от такого нахальства. A она преспокойно стала выступать. И знаете, я такого счастливого Твардовского в жизни не видел. Он заливался слезами, катался по дивану. A наутро пришел к нам и говорит: «Ну, Зиновий Ефимович, то, что вы мне скамейку подарили, — это, конечно, здорово, хорошая скамейка, но то, что вы специально для меня привезли из Москвы такую артистку, — вот это незабываемый подарок!».
Из книги Зиновия Ефимовича Гердта «Рыцарь совести»
...Я совершенно обалдел от такого нахальства. A она преспокойно стала выступать. И знаете, я такого счастливого Твардовского в жизни не видел. Он заливался слезами, катался по дивану. A наутро пришел к нам и говорит: «Ну, Зиновий Ефимович, то, что вы мне скамейку подарили, — это, конечно, здорово, хорошая скамейка, но то, что вы специально для меня привезли из Москвы такую артистку, — вот это незабываемый подарок!».
Из книги Зиновия Ефимовича Гердта «Рыцарь совести»
«Гердт, я хочу выступить перед Александром Трифоновичем».
«Рина, — отвечаю я, — это невозможно! Вы что, с ума сошли? Перед кем вы собираетесь выступать — здесь цвет русской литературы, а вы с вашими эстрадными штучками».
«Нет, — твердит она, — я всё-таки хочу. Объяви меня».
Я убегаю от неё, перехожу к другой компании, но она меня всюду преследует, продолжает дергать, щипать и всё повторяет: «Ну я хочу выступить, ну объявите меня».⏬